Неточные совпадения
— Анна Сергеевна, — поторопился сказать Базаров, — прежде всего я должен вас успокоить. Перед вами
смертный, который сам давно опомнился и надеется, что и другие забыли его глупости. Я уезжаю надолго, и согласитесь, хоть я и не мягкое
существо, но мне было бы невесело унести с собою мысль, что вы вспоминаете обо мне с отвращением.
Слушай: если два
существа вдруг отрываются от всего земного и летят в необычайное, или по крайней мере один из них, и пред тем, улетая или погибая, приходит к другому и говорит: сделай мне то и то, такое, о чем никогда никого не просят, но о чем можно просить лишь на
смертном одре, — то неужели же тот не исполнит… если друг, если брат?
Отрицание
смертной казни всем моим
существом было так велико, что я склонен был делить людей на
смертную казнь защищающих и
смертную казнь отвергающих.
Тоска,
смертная тоска охватила все ее
существо.
«
Смертный, говорит, свободно ли твое сердце для любви?» — «Совершенно, говорю, свободно!» — «И может ли, говорит, тебе довериться любящее тебя
существо?» — «Сколько, говорю, угодно, где угодно и когда угодно!» Затем она меня берет под руку, и начинаем мы с ней прохаживаться…
Сознавая в своем отдельном теле духовное и нераздельное
существо — бога и видя того же бога во всем живом, человек спрашивает себя: для чего бог,
существо духовное, единое и нераздельное, заключил себя в отдельные тела
существ, и в меня и в тела отдельных
существ? Для чего
существо духовное и единое как бы разделилось само в себе? Для чего духовное и нераздельное стало отдельным и телесным? Для чего бессмертное связало себя с
смертным?
Смерть неизбежна для всего рожденного так же, как и рождение неизбежно для всего
смертного. Поэтому не должно сетовать на то, что неизбежно. Прежнее состояние
существ неизвестно, среднее состояние очевидно, будущее состояние не может быть познано, — о чем же заботиться и беспокоиться? Некоторые люди смотрят на душу, как на чудо, а другие говорят и слушают про нее с удивлением, но никто ничего не знает про нее.
Что это происходит? Словно в бредовом кошмаре, мы видим, как человек раздваивается на наших глазах, мучительно распадается на два
существа;
существа эти схватываются, душат друг друга, и одно из них покупает у другого право на злодейство ценою почти неминуемой
смертной опасности.
Случайное ли это совпадение, глубочайший ли символ, но мы видим, что и сам Дионис рождается дважды: в первый раз, «выкидышем», от
смертной женщины, во второй раз, цельным
существом, — от бога.